Небо. Парашют. Юноша - Страница 39

– … воспитательница сказала, что он быстрее всех читает…

– … у меня тоже была детская гениальность…

– … надо заранее найти подходящую школу…

– … на кулинарных курсах меня научили печь кулебяку…

И вдруг среди общей какофонии я услышала:

– Кашеварова, тебе нехорошо? – Голос принадлежал Лерке.

Я попыталась сфокусировать на ней взгляд и улыбнуться – мол, хорошо мне. Лерка отчего-то подозрительно двоилась в моих глазах.

– Все… в порядке… – пролепетала я.

– Ты уверена? Но почему ты тогда так странно мотаешь головой?

– Это я киваю, – объяснила я. – Мне правда… ха-ха-ха!.. интересно послушать…

– Да она вообще не слушала, – фыркнула Варя.

– Слушала, – собрав волю в кулак, вполне осмысленно возразила я, – ты сказала, что твой муж быстрее всех читает. Это похвально. А считать в уме он умеет? А отгадывать кроссворды?

– Я говорила о сыне, – оскорбилась она.

– А… ну, значит, я перепутала… слушайте, мне нужно на воздух…

Привстав со стула, я поняла, что действие это было ошибочным. Ресторанный зал вертелся перед моими глазами, как корабельная палуба в девятибалльный шторм. Вытянув руки вперед, осторожно балансируя, я прокладывала дорогу к выходу. На моем пути попадались столы и стулья. По возможности я старалась их огибать, но получалось не всегда. Я так сосредоточилась на правильном выборе траектории, что совсем не заметила официанта с подносом, полным тарелок, который наивно шел мне навстречу. Как раз когда мы поравнялись, один каблук моих наимоднейших сапог зацепился за другой. Ноги мои подкосились, и я рухнула в объятия ошалевшего гарсона. Тарелки посыпались на пол, но звон разбитой посуды все же не смог заглушить возмущенного вопля официанта. Ну а я еще и умудрилась поскользнуться на разлившемся по полу соусе и рухнуть в месиво того, что должно было стать чьим-то праздничным ужином.

И все же, когда метрдотель под локоть решительно вывел меня из ресторана, я немного обиделась. С какой стати со мной обошлись так неуважительно? В конце концов, я гость. Иными словами – клиент, а клиент, как известно, всегда прав. Ну подумаешь, перебрала немного. С кем не бывает? По-моему, работники ресторанного бизнеса давно должны были привыкнуть к такого рода эксцессам и вообще не обращать на них внимания.

Самым обидным было то, что Лерка до последнего момента пыталась сделать вид, что она со мной незнакома. Она даже не попыталась «отбить» меня у метрдотеля. Просто тихонечко прокралась за мной на улицу и помогла поймать такси.

– Ну ты даешь, Кашеварова, – грустно сказала она на прощание.

– Прости, – икнула я, – я не хотела… Как-то само собой получилось.

За Леркиной спиной маячили встревоженные Лизка, Лика и Варвара.

– Она нормально доберется? Может, ее проводить? – фальшиво замельтешили они. Хотя на их рожах было написано, как рады они наконец-то от меня отделаться.

– Ничего, ей не привыкать, – мрачно сказала Лера.

Ну и пожалуйста.

Я с гордым видом ввалилась в подоспевшее такси. Поправила прическу, одернула платье. Между прочим, не такой уж пьяной я и была.

– А девушку не стошнит в машине? – мрачно полюбопытствовал таксист.

– Давайте все вместе будем надеяться, что нет. – И Лера захлопнула дверцу.

Последнее, что я услышала, отъезжая, был комментарий Варвары:

– Бедная Саша… Я так и знала, что в итоге она сопьется.

* * *

Когда я пересказала этот позорный эпизод Калинину, тот смеялся так долго, что по небритым щекам его катились крупные слезы.

– Ну они дают! Обозвать мою девочку старой девой! – он притянул меня к себе и поцеловал в макушку.

Я уткнулась в его плечо. От его шерстяного свитера разило сигаретным дымом. Хорошо все-таки, что у меня есть Кирилл. Кто еще меня, тридцатилетнюю, девочкой назовет, да еще так многозначительно при этом улыбнется?

Мы сидели в парашютном барчике на Мясницкой. Я чинно ела омлет, Калинин же методично накачивался пивом.

– Не обращай на них внимания. Они просто идиотки. А ты – социально переразвитая личность.

– Что? – рассмеялась я. – Почему это переразвитая?

– Потому что институт семьи и брака давно уже отошел в прошлое, – с умным видом изрек Кирилл. Почему-то он выглядел моложе, когда пытался философствовать! – Это раньше ячейкой общества была семья. А теперь у общества только одна ячейка – человек!

– Звучит оптимистично, – усмехнулась я, – но я вовсе не говорю, что не хочу замуж совсем. Просто до сих пор мне не встречался человек, с кем мне хотелось бы разделить радость, горе и стиральную машинку.

Я покосилась на его руки, в которых Кирилл вертел пивную кружку. Красивые руки. Крупные ладони и пальцы длинные, как у выпускника консерватории. Правда, ногти обломаны и не то чтобы очень чисты. Но оно и понятно – ведь Кирилл Калинин не какой-то банальный офисный менеджер. Нет, он парашютист, это его жизнь. А работа системного администратора – это так, небольшое досадное дополнение, чтобы как-то сводить концы с концами.

Вот что интересно: а как бы смотрелось на его пальцах обручальное кольцо?

– Но я надеюсь, что рано или поздно такой человек все же встретится, – я смотрела в тарелку с омлетом, – и тогда я тоже научусь печь кулебяку.

Я вскинула глаза на Калинина и чуть омлетом не подавилась – на его лице было отвращение!

– А может быть, и не научусь! – быстренько переиграла я. – В конце концов, кому нужны какие-то кулебяки, если на свете так интересно жить?!

Кирилл просиял:

– Вот это мне нравится!.. Кстати, об «интересно жить». Ты ведь собираешься с нами в Италию?