Небо. Парашют. Юноша - Страница 44

Итальянский же кемпинг был больше похож на территорию трехзвездного пансионата. Ухоженные лужайки, каменные дорожки, туалеты с клубничным освежителем воздуха, душевые кабинки со светлым кафелем, зеркалом в полный рост и одноразовыми полиэтиленовыми шапочками. Территория была огорожена высоким чугунным забором. Главные ворота и дверь, ведущая на пляж, открывались автоматически – при регистрации каждому из нас выдали пластиковую карточку-ключ.

На каменистом пляже никого не было. Я сняла шлепанцы и, блаженно жмурясь, подставила лицо еле теплым лучам утреннего солнца. А все-таки я молодец, что согласилась ехать! Правда, мне и представить страшно, что начнется сегодня, – ведь Калинин уверен, что я тоже собираюсь прыгать со скалы. Ничего, позже я что-нибудь придумаю… Ну а пока…

А хорошо все же, что на пляже пусто. Я могу разоблачиться, не стесняясь не знающего диет тела. Конечно, я постаралась подобрать «правильный» купальник, скрывающий незначительные недостатки немного расплывшегося туловища, но все-таки будет лучше, если публика увидит меня уже загорелой.

А что, это хорошая идея, буду приходить сюда каждое утро на часик-другой. Как же я люблю пустынные пляжи, где нет ни души!

Но не успела я войти в воду по щиколотку, как откуда-то сбоку послышалось:

– Беллиссима! Беллиссима! Супер!

Я обернулась и увидела улыбающегося загорелого мужчину. У него были каштановые волосы до плеч и татуировка-тарантул на плече. Я улыбнулась в ответ и помахала ему рукой. Жизнь налаживалась.

Тут же вспомнились сальноватые предупреждения подруг о горячем темпераменте итальянских мужчин. Начинается. Не успела я приехать, как тут же оказалась в центре внимания. Я приосанилась и постаралась, чтобы следующие несколько шагов получились более изящными. Теперь придется войти в воду медленно и степенно, как и положено девушке, вслед которой кричат, что она красива. Не могу же я подорвать свой авторитет, плюхнувшись в озеро с грацией беременной коровы.

– Беллиссима! Пронто! – не унимался мой неожиданный поклонник.

Может быть, стоит отработать на нем свои навыки владения иностранными языками? Правда, по-итальянски я не говорю, но разве это проблема? Можно сказать что-нибудь милое и нейтральное, например «чао» или «ми аморе». В конце концов, есть и интернациональные слова, такие как «спагетти». Я уж не говорю о языке тела.

И только я открыла рот, чтобы поприветствовать ценителя моих упакованных в утягивающий купальник телес, как откуда-то из-за моей спины выбежала худенькая блондиночка. Смеясь, она направилась прямо к татуированному.

– Беллиссима! – с удвоенным энтузиазмом прокричал тот. – Ми аморе!

Она повисла у него на шее. Вместе они пошли по направлению к кемпингу.

Я вздохнула. Пока я принимала соблазнительные позы, кокетничая с татуированным итальянцем, ноги мои окоченели. Все же вода в озере была очень холодной. Я чуть придатки не застудила, а он… он, оказывается, меня вообще в упор не видел. Смотрел сквозь меня на свою худышку.

Ну и ладно.

Ну и пожалуйста.

Но купаться мне отчего-то расхотелось.

* * *

Я вернулась в кемпинг – пусть с утренним омовением ничего не вышло, зато у меня есть время, чтобы собраться к завтраку и выглядеть не хуже Инги. Я твердо решила, что, приняв к сведению вчерашнюю ошибку, сегодня буду выглядеть на все сто. Образ Инги, изящно покачивающейся на высоченных каблуках и кокетливо одергивающей меховую курточку, не лез из головы. Хорошо, что я не поленилась взять с собой хоть одни приличные туфли. Прокравшись в палатку, я извлекла из сумки летнее длинное платье в голубой горошек, туфли и косметичку. И отправилась в душ.

И вот через полчаса из душевой кабинки вырулила нарядная красавица, место которой не в палаточном городке, спрятанном среди залитых солнцем гор, а на светском рауте самого высокого ранга. Мои глаза, обведенные фиолетовыми тенями, казались огромными, на щеках розовел нежный румянец, голубой шелк платья нежно струился вдоль ног, которые смотрелись бесконечными из-за серебристых босоножек на шпильках.

Повиливая бедрами, я медленно плыла по направлению к нашим палаткам. Наверняка все уже проснулись. Вот сейчас Калинин увидит меня, и…

– Это еще что? – хмуро спросил Кирилл Калинин, переводя взгляд с серебряных босоножек на вплетенный в прическу пластмассовый цветок.

– Это я, – скромно улыбнулась я, повертевшись перед ним, – ну как, нравится?

– Не то слово, – буркнул он, но в интонации его особенного восторга не чувствовалось. – Саня, ты хоть соображаешь, что творишь?!

– А что такое? – удивилась я. – Мы разве не на завтрак собираемся, не в ресторан?

Из второй палатки показалась взлохмаченная голова Дениса.

– Доброе утро, чего раскричались?… О, Саша! У меня нет слов!

– Спасибо, – принужденно улыбнулась я, – а вот у твоего братца нашлись слова. Он обозвал меня ненормальной.

– А как мне еще назвать девушку, которая с утра пораньше разрядилась, как барыня на вате? А нам, между прочим, скоро в горы уезжать.

– Подумаешь, горы, – я повела плечом, – почему-то ты не возмутился, когда вчера Инга напялила сапоги. Из-за нее мы чуть не опоздали на автобус, потому что, видите ли, она не может быстро передвигаться на каблуках.

– Доброе утро! – послышался сзади нежный тонкий голосок.

Ну да, знакома я с этим законом подлости. Вспомнишь Ингу – она тут как тут. Я обернулась. Внешний вид темноволосой красотки ничего хорошего не сулил. На этот раз на ней был нежно-розовый спортивный костюм и высокие горные ботинки. Вокруг точеных бедер повязан модный свитер.